В ответ на планы размещения американской
системы ПРО в Чехии и Польше Россия устами начальника Генштаба генерала
Юрия Балуевского пригрозила, в частности, выйти из Договора о
ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД), подписанного между
СССР и США 8 декабря 1987 года. На подобный демарш можно было бы
ожидать резких заявлений со стороны Америки. Однако пикировка через
океан на этом почти прекратилась, пишет сегодня еженедельник "Новое русское слово" (Европа-СНГ). "Асимметричный
ответ" России развертыванию компонентов противоракетной обороны (ПРО)
США в Европе привлек к себе оскорбительно мало внимания в Новом Свете.
СМИ молчат, политики не комментируют. Разве что министр обороны США
Роберт Гейтс (который в последнее время выступает в качестве рупора
бушевской администрации по вопросам политики безопасности) признал:
"Выход России из договора создаст проблемы для Америки и Европы". И
добавил: больше для Европы, чем для Америки. Однако если
посмотреть на эту ситуацию с западной стороны Атлантики, то отсутствие
активной реакции со стороны США закономерно. Ведь Путин, выступая в
Мюнхене, затронул и проблему РСМД, упомянув, что такими ракетами
располагает целый ряд стран, в том числе Иран и Северная Корея, и что
Россия в связи с этим должна подумать о каких-то мерах. А США,
получается, не должны? Ведь запланированные для Польши и Чехии
компоненты ПРО, как разъяснил Вашингтон, направлены именно на отражение
угрозы от "государств-изгоев". Неубедительно Громы
и молнии от российского президента не стали для Америки чем-то новым.
Как отмечает эксперт фонда Heritage Foundation Ариэль Коэн, "и сам
Путин, и целый ряд других высокопоставленных представителей говорили то
же самое и раньше". Уже давно понятно, что любовь России и Америки
почила в бозе. Это, я помню, еще два года назад констатировал бывший
замгоссекретаря США Ричард Холб-рук на страницах "Вашингтон пост". Да
и была ли любовь? Как писал на днях в "Лос-Анджелес таймс"
известный специалист по военно-стратегическим проблемам Макс Бут,
выступление Путина в Мюнхене прозвучало неубедительно для Запада.
Например, тезис российского президента о якобы незаконном применении
силы Соединенными Штатами был изложен на фоне "его собственной тактики
выжженной земли в Чечне". Утверждение, что США начинают новую
гонку вооружений, Запад сопоставлял с фактом массированных поставок
российского оружия самым опасным странам - Сирии, Ирану, Венесуэле.
Многих западных представителей, пишет Бут, покоробила путинская фраза
насчет Ирана, который в лице России имеет "друга", не дающего "загнать
его в угол" (скажи мне, кто твой друг...). Ну и, конечно, не многим
понравился выпад президента Путина в адрес ОБСЕ. Американцы считают,
что столь негативное отношение Кремля к себе эта организация заслужила
своей критикой нарушений прав человека в России. По мнению Бута,
российское руководство сознательно идет на обострение отношений с
Западом в расчете на то, что новая холодная война отвлечет россиян от
дум о хлебе насущном: их головы будут забиты великодержавными
иллюзиями, имеющими мало отношения к реальности. Несмотря на высокие
цены на нефть (основной источник дохода российского бюджета), ВВП
страны "занимает, по данным Всемирного банка, 14-е место в мире,
опережая Австралию, но уступая Мексике", указывает аналитик. Опасения России Тут
есть, конечно, и оборотная сторона, о которой говорят некоторые
американские политики и политологи: Россия ведь тоже может воспринимать
действия Соединенных Штатов как угрозу для себя. На границах РФ и
поблизости от нее становится все больше государств, вошедших в
Североатлантический альянс. Почти вся Восточная Европа и вся Прибалтика
- уже в НАТО, Украина и Грузия - на очереди. Интенсивные дебаты на тему
возможного вступления в НАТО идут в Финляндии, которая многие
десятилетия была нейтральной. Американские военные базы вот-вот
появятся в Болгарии и Румынии, компоненты ПРО - в Польше и Чехии. Выступая
недавно в конгрессе, министр обороны США Роберт Гейтс говорил о
необходимости наращивания военного потенциала США перед лицом
непредсказуемых событий "в таких странах, как Россия и Китай, Северная
Корея, Иран и так далее". О каком-либо ответе Пекина я не слышал, а вот
реакция Москвы не заставила себя ждать. Кремль не посчитал возможным
молча проглотить упоминание России (на первом месте) в одном ряду с
пхеньянским и тегеранским режимами. Москва спросила у Вашингтона, что
тот имел в виду, а потом дала словесный отпор на высшем уровне. Ради
этого президент Путин впервые появился на Мюнхенской конференции. Кто-то
из американских аналитиков называет обостренную реакцию Кремля
проявлением "традиционной русской паранойи", говоря словами бывшего
замгоссекретаря Ричарда Бэрта. Другие не согласны. Так, профессор
Гарварда Маршалл Голдман полагает, что у России "есть закономерные
вопросы к США". Москва озабочена нарушением стратегического равновесия
в результате выхода США из Договора по ПРО в 2001 году, а также
ситуацией в области стратегических наступательных вооружений. В
марте прошлого года рабочая группа влиятельного Совета по международным
отношениям рекомендовала Белому дому возобновить ядерный диалог с
Москвой в преддверии 2009 года, когда истечет договор СТАРТ-1, и 2012
года, когда кончится срок действия Московского договора. Последний к
тому же был слабо проработан в деталях. Почему? Потому что для
администрации Буша сфера ограничения вооружений никогда не была
приоритетной, а Россию она все же не воспринимает как равноправного
партнера. А жаль. Из-за этого двуглавый российский орел,
осердившись, через год может повернуться к Западу не либеральной
головой Дмитрия Медведева, а неулыбчивым профилем Сергея Иванова,
который только что получил повышение. И вторая холодная война может
стать реальностью и приобрести такой же затяжной характер, какой имела
первая холодная. Илья Бараникас, "НРС" (Европа-СНГ)
| 
